— Денис, о чем ты? Он до туалета еле доходит, а ты его выгоняешь — прошипела, обжигая дыханием ухо, Айс.

— Вот именно, прояви гостеприимство — хмыкнул Дергнёв — в конце концов это только в твоих интересах. И перестань на меня смотреть так, будто порвать хочешь, я смущаюсь — и, после сказанного, Дергнёв скрылся с куском колбасы и хлеба в коридоре.

— Зря, я его не убил, когда была возможность — процедил я.

Айс засмеялась и сняла футболку, под которой не было нижнего белья.

— Сейчас, у тебя есть другая возможность, не упусти и ее — облизнула губки юная соблазнительница.

Я усмехнулся и усадив Айс на стол, щелкнул замком на двери.

— Что изменилось со вчерашнего дня? Ты же боялась за мое здоровье? — посасывая мочку уха сестры, спросил я.

— То, что теперь я опасаюсь за собственное, если еще хоть раз ты оставишь меня, полную неудовлетворенного желания, то таблетки пить начнем вместе — расстегивая пояс на моих брюках призналась Айс.

— А…

— Помолчи немного — и она накрыла мои губы своими.

Утреннее занятие любовью на столе в кухне необычайно бодрит. Особенно, если оно с самым любимым человеком на свете. Я даже о боли в сердце на время забыл. Пока не позвонил Пехов.

Некто Никита Тенев жаждал встречи со мной. Уже месяца два, как жаждал, но в больницу его не пускали, а вот после моей выписки, Тенев засел в моей приемной. Я вздохнул, кругом одни проблемы. Накинув на обнаженную сестру рубашку, я взял Айс на руки и отнес в спальню. Быстро переодевшись, на этот раз предупредил, что я на час уеду в офис, вышел из дома.

Что ж, мне искренне интересно, что понадобилось менту от меня на этот раз. И главное, как он собирается меня убедить, в том, что тоже самое надо мне.

Офис почти не изменился, все тот же винтажный стиль и жуткие растения на полу в горшках. Хотя, стеклопакеты поставили другие. Даже мой кабинет остался на прежнем месте с табличкой, на которой я значился генеральным директором. Тенев ждал меня на диванчике у кабинета, прямо — собака сторожевая.

Изменился Тенев сильно, если раньше его еще можно было спутать с молодым студентом, то теперь — уже никак. Он заматерел и стал каким-то взрослым. Да, еще и костюм от Луи Витон придавал ему солидности. Интересно, а в Органах всем так платят, как ему или только тем, кто крысятничает?

— Что Вас привело в мой офис, господин Тенев? — первое о чем я спросил, заходя в приемную, может и невежливо, зато четко и ясно.

— Не делайте вид, что не догадываетесь, господин Стоцкий — ответил мне издевкой на издевку Тенев, широко улыбнувшись.

— А я и не делаю, понятия не имею, что Вам тут понадобилось?

— Ваша сестра, знаете ли, она медленно, но верно идет в списке подозреваемых в убийстве Кирилла Орлова на первое место. И если ничего не предпринять, то в ближайшую неделю ее могут арестовать. Ни Вам, ни тем более мне это не нужно — продолжал расточать улыбки Тенев.

— А Вам-то, позвольте узнать, какой с этого прок? — чувствуя, как лицо начинает подводить меня, задал я вопрос.

— Вы знаете, мы с Вашей сестрой довольно хорошо общались, пока не случилось того, что случилось. И сейчас, я бы не хотел, чтобы невинную девушку осудили — кажется, он тоже плохой актер.

— Мне сейчас что, слезу пустить? Что-то три года назад Вы о моей сестре не особо заботу проявляли, когда, мало того, что меня на нары отправили, так и ее бросили наедине с ублюдком и садистом — спокойным, когда внутри все кипело, голосом произнес я.

— Вы, тоже о сестре не особо думали. Потому что Ваше занятие естественно влечет за собой риск, быть арестованным. Так что, не надо мне нравоучений читать — скопировав мои интонации, «отбил подачу» Ник.

— И что же Вы предлагаете?

— Искать убийцу, а точней доказательства, что убийца именно она — улыбнулся Ник.

— Кто?

— А вот это, я скажу, только при условии, что Вы согласитесь со мной сотрудничать.

— Согласен.

Глава 5

— Саш, тебе сильно больно? — спрашивала я уже в сотый раз, перебинтовывая сломанные ребра Дергнёва.

— Айс, нормально, сказал же. Ничего страшного, врачи бинтуют больней — со спокойной миной уже в сотый раз отвечал мне Саша.

— Но то врачи, а то я! Разница в том, что они — профессионалы — пытаясь не задеть рану чуть ниже груди, (вдруг опять кровоточить начнет?) сказала я.

— Ага, Титаник тоже профессионалы строили.

— И что?

— Ничего, утонул, а ковчег — нет, хотя и работа дилетанта — тихо засмеялся Саша, чтобы тут же скривиться от боли.

— Я знаю это высказывание и вообще. Ты меня не подбадриваешь, а пугаешь.

— Это когда я успел тебя напугать? — приподнял одну бровь Дергнёв.

— Когда кричал; «туже бинтуй! Да не раны, дура, а ребра!», дурой обозвал — окончательно обиделась я.

— Ну, прости, Айс ты же меня чуть не придушила, когда начала затягивать бинт на шее — я покраснела, да уж, глупо получилось.

— А я медсестрой не нанималась, ты сейчас в больнице должен лежать, а не у меня на диване — парировала я.

— Мы в ответе за тех, кого приручили… Ни о чем не напоминает? — я окончательно почувствовала как щеки пунцово горят.

— А откуда ты?

— Оттуда, некоторые не стеснялись очень громко повторять одну и ту же фразу по несколько раз на дню.

— Извини — проглотив комок в горле, произнесла я.

— Да ладно, забыли. Я же — враг народа.

— Я такого не говорила — попыталась я уйти от разговора.

— Ты так думала и думаешь до сих пор. Вот только, не пойму, почему именно я? Или я такой исключительный?

— Нет, просто на других мне было наплевать — честно ответила я.

— А на меня, значит, не было? — усмехнулся Саша, снова ранку на губе растревожит своими гримасами.

— Не было — согласилась я.

— А что тогда? Что тебя именно во мне так не устраивало?

— Наоборот, понимаешь, я же влюбилась в тебя тогда, по-настоящему. А потом, когда всё это произошло, я даже не тебя простить не могла, а себя. Ну, типа, сама такую оплошность допустила — удивленные глаза Саши сейчас меня жутко разозлили. Я ему душу тут открываю, а он? Смотрит и молчит!

— Айс — я совсем не ожидала, что, даже будучи таким «красавцем», этот горе-любовник полезет целоваться. Поэтому, удар по сломанным ребрам получился спонтанным и неожиданным, даже для меня самой.

Саша взвыл, падая на диван. Вот черт! Вылечила. называется! Я с опаской приблизилась к скрюченному телу и тихо позвала:

— Саш, ты жив?

— Не твоими молитвами! Могла бы просто сказать, что не хочешь, а не бить по сломанным ребрам — прошипел Саша. А я, как дура (хотя, почему как?), заревела.

— Эй, ребенок, ты чего? Да не плачь! Слышишь, ну подумаешь, двинула по ребрам, я же сам полез! Айс, перестань! Ну хочешь, я сам себе двину, только не плачь — я в такт кивала его словам, не в силах остановиться, стресс прошлых дней давал о себе знать. Но, когда на очередной мок кивок Саша занес руку для удара, я с писком схватилась за его ладонь.